О ТАТАРАХ ЧИНГИС ХАНА
Нурбаев К.Ж., д.и.н., профессор
Инновационный Евразийский университет
В советской историографии, как известно, присутствовала тенденция умалчивания роли тюркских народов во всемирной истории. Советская историческая наука с подачи коммунистической партии всячески обходила стороной «тюркский вопрос» в истории Евразии, опасаясь возрождения пантюркизма в СССР, а значит, - возрождения былого могущества тюркских империй прошлого, равным которым не было в мире ни по величине, ни по могуществу - это Хуннская империя (Монгольская – по мусульманским источникам [1, с. 229-231]) и ее наследницы, - Тюркская и Монгольская империи.
Сегодня, как никогда важно пересмотреть и переосмыслить с новых научно-методологических позиций историю тюркских кочевых этносов и созданных ими государств древности и средневековья. В частности, историко-географический подход, рассмотрение этнополитических проблем истории Центральной Азии и всемирной истории в целом с позиций евразийства позволит по-новому взглянуть на данную проблему.
Для истории казахского народа особенно важное значение имеет изучение XIII века, заложившего предпосылки для образования Казакского (Казахского) этнополитического Союза (Улуса), который согласно выдающегося казахского ученого Ч. Валиханова образовался «в смутные времена, предшествовавшие основанию ханств Казанского, Крымского и Астраханского... в степях засейхунских» [2, с. 205]. Исследователь делает вывод «... о происхождении их (казахов - автор), как союза племен от Золотой и Джагатайской орд...» [2, с. 209-210]. Он, в частности, отмечал, что во время своего похода на хана Золотой Орды Тохтамыса в 1392 году эмир Темир «убил детей Алача и первого хана казачьего», поэтому … «можно полагать, что сам Алач (первый казахский хан - автор) мог жить в середине XIV столетия» [2, с. 206]. Указанное время действительно совпадает с правлением в Ак Орде хана Ырыса (Уруса), во времена которого была создана первая казахская армия «Алаш мыңы» и которого казахские исследователи считают первым казахским ханом [3, с. 260, 277]. «В годы его правления (хана Ырыса – автор), - отмечают исследователи, - в Ак Орде проживал народ с единым языком, территорией, материальной и духовной культурой…, присущих единому этносу [3, с. 277]. «В Золотой Орде имелась область, носившая название Казакстан; то же название мы встречаем сейчас в числе наименований республик СССР», - писал профессор Белградского университета, известный ученый-евразиец Э. Хара-Даван [4, с. 253-254].
Изучение XIII века имеет важное значение в связи с образованием великой Монгольской империи во главе с Чингис ханом, происходившим согласно китайских источников из племени черных татар, рода қыят-борджигин [5, с. 97]. Известный исследователь-китаевед В. Васильев отмечал, что «китайцы в XIII в. часто называли настоящих монголов, монголов Чингис хана, хэй-да, - черные татары, а онгутов - белые татары, бай-да» [5, с. 96-97]. Известный ученый-тюрколог Л. Гумилев на основании китайских же источников причислял к черным татарам кереитов (кереев) и характеризовал их (черных татар) как кочевников-скотоводов [6, с. 102]. По сведениям китайских источников, на которые в основном опираются исследователи, главным занятием черных татар было кочевое скотоводство, которое было чуждо лесным охотничьим тунгусо-маньчжурским племенам [5, с. 97; 7, с. 135; 8, с. 43]. Данный факт может свидетельствовать о тюркском происхождении, в частности, племени черных татар, из которого вышел род Чингис хана, так как кочевниками-скотоводами, несомненно, были лишь тюркские племена. А Чингис хан, целью которого было объединить все поколения, живущие в войлочных кибитках, как известно, был яростным сторонником кочевого образа жизни и завещал своим потомкам оставаться кочевниками [4, с. 72, 79]. По древним казахским и кыргызским шежире кочевниками в полном смысле этого слова являются казахи, кыргызы и монголы, имеющие общее происхождение («... киіз туырлықты, ағаш уықты») [9, с. 130].
Исследователи связывают основателей могущественной империи средневековья с пришлым тунгусо-маньчжурским племенем татар. Так, В. Васильев писал, что «китайские источники ясно указывают на маньчжурское происхождение татар» [7, с. 128] (забегая вперед отметим, что Маньчжурия, современный Северо-Восточный Китай, первоначально принадлежала хуннам, [10, с. 211, 223]). Другой известный исследователь-китаевед Н. Бичурин высказывал аналогичное мнение, что «... основатели Монгольской империи были не коренные монголы, а тунгусы, которые пришли в южную Монголию с Амура…» [1, с. 385] (т.е. вновь из Маньчжурии). Л. Гумилев связывал племя шивэй с татарами (Н. Бичурин называл их мэнгу-шивэй) [6, с. 98, 100]. Современный исследователь-тюрколог Ислам Қабышұлы, ссылаясь на монгольских историков, утверждает, что слово «шивэй» могло произойти от слова «сяньби» [9, с. 52] (так назывались переселившиеся в горы Сяньби хуннские кочевые племена, смешавшеися с местными китайцами, принявшие подданство последних и называвшиеся также сяньби-тоба [9, с. 50]).
В. Васильев говорил о татарах как о правящей династии Монгольской империи: «… Имя Татар или Татань… при Чингис хане стало царственным (как прежде Ойхор, Тукюэ) и дало название для всех других в смысле царства. Мэн-хун ясно говорит, что Татары даже не знали, откуда взялось название Монголов. Мухури, при свидании с китайскими чиновниками, постоянно называл себя татарским человеком. Следовательно, название Монгол… было… чисто официальное, и таким образом, эти два названия (из которых последнее пересилило вследствие той же официальности) ввели в недоумение не только европейских ученых, но и Рашид-Эддина…» [7, с. 137]. Из сказанного становится понятно, почему персидский летописец Рашид-эддин писал о том, что родословие татар Чингис хана овеяно туманом, потому что «в дальнейшем они растворились в чужой этнической среде на территории Китая, поэтому… о них давно ничего не было известно» [5, с. 45].
Далее В. Васильев повествует о «растворения татар в чужой этнической среде на территории Китая» и продолжает говорить о татарах как о тюркском племени: «Конечно, мы могли бы допустить, что Татары Чингис хана не делали этого круга… Мэн-хун причисляет их к Шатоскому поколению (доверимся здесь китайскому писателю, современнику Чингис хана - автор)… История говорит нам, что Тукюэсцы, прозванные Шатосцами от степи Шато, находящейся на запад от Барколя, впоследствии (794 г.)… были переведены на северную сторону хребта Иньшань…» [7, с. 134, 136-137]. Отметим здесь, что Иньшань (это в Маньчжурии, которая первоначально была в составе империи хуннов [10, с. 211, 11, с. 57]) изначально была коренной территорией хуннов, однако последние утеряли Маньчжурию еще в середине I века в результате раскола хуннского общества на два враждебных лагеря и ухода значительной части хуннских родов на запад, в казахские степи и позднее в Европу вследствие поражения от китайцев и их союзников, южных хуннов [6, с. 38; 10, с. 211, 223]. Причем ученый-тюрколог С. Кляшторный, опираясь на археологические материалы, «район распространения... многочисленных погребальных комплексов VII-V вв. до н.э., несущих все признаки, характерные для позднейших гуннских захоронений,... - относит - ...к востоку и юго-востоку от нынешней Монголии, в степных и лесостепных пространствах Маньчжурии и частично во внутренней Монголии» [11, с. 57]. «Здесь и была, скорее всего, первоначальная родина или территория формирования тех скотоводческих племен..., которые позднее, в IV-III вв. до н.э., сместившись к западу и овладев степями между Ордосом и Забайкальем, стали известны под именем гуннов», - приходит к выводу С. Кляшторный [11, с. 57].
Исследователь Рене Груссе писал, что «Бартольд относит этих шато к племенам тогуз огузов, из которых, по крайней мере, часть кочевала на севере Аральского моря с X по XII в.» [12, с. 146]. В. Бартольд также констатирует факт переселения татар (тюрков-шато) в Китай: «В местности около Турфана и Гучэна поселилось племя, которое китайцы называют “шато” (“степь”), эти турки-шато вышли из собственно турок, т.е. огузов. В конце VIII и в начале IX в. они… ушли дальше на восток, в собственно Китай, где принимали участие в политических смутах и в X в. образовали несколько династий» [13, с. 202]. О правивших в Северном Китае тюрках-шато писал Л. Гумилев: «Тюркоязычные соседи (голубые тюрки и уйгуры) называли их татарами, мусульманские авторы фигурально именовали их тюрками Китая (Туркон-и-Чин)…» [6, с. 100]. Л. Гумилев приводит мнение китайского исследователя Ван Го Вэя, «...что слово татар в эпоху Сун в Китае счмталось уничижительным и потому в империи Ляо... – использовался - ... принятый у них термин, передававшийся... китайскими иероглифами как цзубу (кочевники - автор) - и - ... что цзубу - киданьское наименование татар, потому что это название исчезает вместе с киданями, а на той же самой территории живут кераиты, найманы, меркиты, словно они внезапно обрели историческое значение» [6, с. 99-100]. По утверждению исследователя, «тюрки-шато, последние потомки хуннов, долгое время жили в Джунгарии... пока не переселились во владения Срединной империи» [6, с. 59]. «С 878 г. они поселились в Ордосе. Китайцы называли шато «черными воронами», а их вождя – «одноглазым драконом», - отмечал Л. Гумилев [6, с. 59].
Как видим, указанные выше исследователя на основании китайских источников отмечали факт переселения кочевников-татар в Китай, «в чужую этническую среду» (китайцы называли последних тюрками-шато), где они «образовали несколько династий» и, в частности, создали империю Тан, а «... фактического основателя этой династии - называли - табгачский (т.е. тобасский) хан, так как он происходил из тюркского рода» [6, с. 42]. В X веке они (тюрки-шато) возродили империю под названием «Поздняя Тан» [6, с. 61; 7, с. 134, 136-137; 13, с. 202].
Очевидно, вышеназванные тюрки-шато, переселившиеся в Китай, и есть искомые татары-маньчжуры Китая, которые постепенно окитаились (оманьчжурились), приняв язык большинства (маньчжуры всегда численно преобладали в образованных тюрками китайских династиях), но в то же время помня свои этнические корни, поэтому тюркский филолог XI века М. Кашгарлы (М. Кашгари) указывал на двуязычие татар [14, с. 93-98].
Как известно, племя под названием «татары» упоминается еще в древних тюркских письменных памятниках [8, с. 39]. Ибн Халдун относил татар (монголов) к тюркам [8, с. 41]. Такого же мнения придерживаются современные монгольские исследователи Сурбадрах, Амар и другие [8, с. 41-42, 47]. С. Кляшторный и Т. Султанов, ссылаясь на М. Кашгарлы и Рашид-Эддина, отмечали, что «...татарами тогда именовались многие тюркские племена» [11, с. 128].
О тюркском происхождении татар свидетельствует тот факт, что они «... отправляясь в дорогу или возвращаясь домой, только и знают, что пьют кобылье молоко, или убивают барана...» [7, с. 226] (все в точности напоминает современных казахов – автор). По утверждению известного ученого-кыпчаковеда Б. Кумекова «слово «кымыз» совершенно не употреблялось монголами. Уже в древнейших текстах… аналогичное понятие (сброженное кобылье молоко) передавалось термином «usuk» [15, с. 36-37]. Однако последнее не так важно для нашей темы, так как, на наш взгляд, проблема первоначального языка монголов потеряла свою актуальность вследствие полной ассимиляции и поглощения изначально тюркоязычных предков современных монголов более многочисленными тунгусо-маньчжурскими племенами еще в X веке (возможно, и в более ранний период), и перехода позднее в религию ламаизма.
Г.Ф. Миллер, крупнейший исследователь истории Сибири строго разделял татар и тунгусо-маньчжуров (дауров), утверждая, что: «если бы кто-либо хотел узнать время, когда тунгусы и происшедшие от них дауры (буряты – автор) и манчжуры переселились из сибирских диких мест, густых лесов и гор в пограничные с Монголией и Китаем степи, то… произошло это не раньше ухода татар из названных мест... и что, следовательно, окончательное переселение тунгусов и дауров совершилось после победоносного завоевания татарами Китая…» [16, с. 185]. Уход татар со своих земель был связан, вероятно, с имевшей место в период X века массовой засухой, опустыниванием степей, когда многие тюркские племена покинули территорию современной Монголии в поисках пастбищ и воды [13, с. 432; 6, с. 69-70]. Так, В. Бартольд писал, что в указанный период, т.е. в X веке на древней тюркской земле происходит смена этносов и место тюркских племен в Монголии занимают пограничные со степью лесные тунгусо-маньчжурские племена Восточной Сибири и Дальнего Востока [13, с. 432].
На наш взгляд, современные монголы, ведущие свое происхождение от Бортэ Чино, являются потомками оставшихся на своей земле в меньшинстве тюркских племен, постепенно ассимилированных многочисленными пришлыми тунгусо-маньчжурскими племенами. Монгольские ученые справедливо указывают на происхождение монголов от хуннов и восточных тюрков [3, с. 242-243; 9, с. 46, 49, 217]. По мнению монгольского исследователя Амара монгольские племена, в частности, род Бортэ Чино первоначально проживал на востоке озера Балхаш [8, с. 47]. Исследователь Зардыхан Қинаятұлы считает род Бортэ Чино происшедшим от тюрков-огузов [8, с. 42, 54]. Источники не противоречат вышеуказанным мнениям о тюркском происхождении рода Бортэ Чино и монголов. Так, согласно монгольского источника XVII века «Алтын шежіре» Бортэ Чино, вместе с красавицей Марал переплыв море и прибыв в чужой край, женится на ней и от их потомка Добун Баяна (Добун-Мэргэна) и его супруги Алан-Гоа произошли монголы [17, с. 15]. Персидский летописец Рашид-эддин также производил монголов от рода Бортэ Чино и связывал последний с местностью Эргене кун: «О подробностях начала их жизни (Добун-Баяна и его супруги Алан-Гоа – автор) правдивые тюркские сказители историй рассказывают, что все племена монголов происходят из рода тех двух лиц, которые некогда ушли в Эргунэ-кун. Среди тех, кто оттуда вышел, был один почтенный эмир по имени Буртэ-чинэ, глава и вождь некоторых племен, из рода которого был Добун-Баян, супруг Алан-Гоа, и происходит несколько других племен» [18, с. 9-10, 14-15]. Тюркский автор XVII века Абулгазы хан сявзывал указанную местность с родом самого Чингис хана, указывая, что «... Кыян (Қыят – потомок Монгол хана - автор) и... Нюгуз ... бежали и приехали в свой юрт, - который - назывался Эргене кун...» [19, с. 10, 12-14, 29-33]. Н. Бичурин, ссылаясь на Абулгазы хана и других мусульманских авторов, отождествлял Эргене-кун с Алтаем [1, с. 229-231].
Теперь остановимся на терминах «татар» и «монгол», которые тесно взаимосвязаны и нередко употребляются как синонимы. Рассмотрение их чрезвычайно важно для правильного понимания проблемы этнического происхождения правящей династии Монгольской империи. Например, в XIII веке монголов Чингис хана называли просто татарами, или же татаро-монголами (в русских летописях). Исследователь З. Қинаятұлы считает, что в европейских источниках монголов ошибочно называли татаро-монголами, или монголо-татарами [8, с. 58]. На наш взгляд, здесь нет никакой ошибки, европейские источники, в частности, русские летописи совершенно правильно называли основателей Монгольской империи татарами (под последними имелись в виду тюрки Китая), и в то же время добавляли к этнониму «татары» общее самоназвание государства и всего населения великой империи «монголы», иначе говоря, последний, очевидно, являлся политонимом, что было характерно для тюркской политической традиции. Так, казахские исследователи отмечают, что «со все растущим политическим весом кыпчаков многие племена…, сознавая свою принадлежность к единому этносу, принимали этноним «кыпчак» и стали сами себя называть кыпчаками» [20, с. 329, 428; 21, с. 10]. Впоследствии таким же образом великий полководец и государственный деятель Чингис хан «над всеми поколениями, живущими в войлочных кибитках… провозгласил единое имя монголов, это имя было такое блестящее, - отмечал Э. Хара-Даван, - что все с пробуждающимся национальным чувством стали гордиться им» [4, с. 72]. Здесь невольно напрашивается вопрос: что же было такого «блестящего» в имени монголов, чтобы «все с пробуждающимся национальным чувством стали гордиться им»? Может быть, последнее означало «Мәңгі Ел – Вечный Ель», которым называли свое государство еще древние тюрки-тюркюты? Так, Зардыхан Қинаятұлы отмечает, что значение «Моңғол» как «Мәңгі Ел»... научно обосновано, так как у монголов есть понятие «Мәңгі Тәңір Елі» [8, с. 52]. Кроме того, так как род «монголов» согласно «Сокровенного сказания» вел свое происхождение от самого «вечно синего неба», Чингис хан называл их «кеке монгол» (көк монгол), что может свидетельствовать в пользу предполагаемого мнения [4, с. 46, 68, 71]. Иначе говоря, «вечной страной» может быть страна, поклоняющаяся «вечно синему небу». Известно также, что тюрки-кыпчаки возрожденного Тюркского каганата называли себя «көк түріктер», а свое государство – Көк түріктер Елі, поэтому и Чингис хан справедливо называл свою династию и государство «кеке монгол», подразумевая свое государство как наследника Восточно-Тюркского каганата, которым правили кыпчаки [4, с. 46, 71-72, 259; 3, с. 242-243; 9 с. 46, 49, 217]. Утверждение Э. Хара-Давана о том, что Чингис хан стремился «… восстановить древнюю монголо-тюркскую империю XI века» (империю каракитаев Ляо?) хронологически совпадает со временем усиления кыпчаков на территории Евразии и создания ими Кыпчакского ханства, известного из истории под названием Дешт-и-Кыпчак, и косвенно подтверждает мысль об этнической близости кеке монголов и көк тюрков-кыпчаков [4, с. 64].
Вместе с тем, можно предположить, что Чингис хан дал своей династии и всему государству (а значит, и всем своим подданым) название «Монгольской», чтобы вернуть старое название «Мэн-Гу», т.е. «Монгол», существовавшее еще с Хуннской или иначе Монгольской империи [1, с. 229-231]. Так, В. Васильев отмечал, что «... это имя (монголов - автор) сначала было неизвестно его подданым и выдумано только во времена принятия им императорского титула, и что во всем этом участвовали киданьские перебежчики, которые внушили этому завоевателю китайские понятия о названиях царства, о годах правления и т.п. По этим понятиям, - писал далее исследователь - когда кто принимает императорский титул, то он назначает наименование и своей династии. Тэмучэнь принимает титул Чингисхана, что соответствует китайскому понятию о годах правления, и дает своей державе имя Монголов» [7, с. 134]. В 1890 году В. Васильев «высказал предположение о том, что Чингис хан принял название династии Мэн-гу ("Возвратить старое“ в его новом переводе) под влиянием киданей» [5, с. 90]. Таким образом, китайские источники свидетельствуют о значительном влиянии на Чингис хана и его окружение каракитаев, которые, как известно, были изначально кочевниками, но, безусловно, сильно китаизированными [6, с. 67; 22, с. 150]. Отсюда можно предположить, что близость каракитаев Чингис хану была обусловлена их общей китаизированностью (Чингис хан был китаизированным тюрком, или иначе татарином). В. Бартольд, присоединяясь к мнениям Абулгазы хана, Н. Бичурина, В. Васильева, отмечал, что «... когда первым лицом в Восточной Монголии сделался кераитский хан,... Темучин принял этот титул (кагана - автор) и восстановил название рода «монгол»…» [23, с. 447].
Исходя из сказанного можно сделать вывод, что существует прямая связь, этнополитическая преемственность между Хуннской (иначе Монгольской), Тюркской и Монгольской империями, - о чем, в частности, писал Л. Гумилев, что «история Срединной Азии не может быть нам понятна, если мы не учтем двух разрывов традиции: между Хунну и Тюркским каганатом и между каганатом и империей Чингис хана» [24, с. 338].
Что касается личности самого «потрясателя Вселенной», Чингис хана, то татарское (тюркское – автор) его происхождение подтверждают армянские источники [25, с. 12-13]. «Алтын шежіре» указывал по этому поводу, что даже мать Чингис хана сомневалась в его истинном происхождении [17, с. 5]. Мусульманские авторы Рашид-эддин, Джувейни, Абулгазы хан «и другие историки средневекового Востока считают киятских предков Чингис хана выходцами из огузов» [3, с. 243-244]. По cведениям Рашид-эддина, род Чингис хана происходил от младшего из трех сыновей легендарной Алан-Гоа, Бодончар каана, которого она родила после смерти первого своего мужа, Добун-Мэргэна (иначе - Добун-Баяна), от «светлого луча солнца» и который был девятым предком великого Чингис хана [18, с. 12, 14-15]. Зардыхан Қинаятұлы справедливо утверждает, что ханская династия монголов начинается с потомка Бортэ Чино Бодончара, который подчинил не имеющих собственной власти местные тунгусо-маньчжурские лесные-охотничьи племена [8, с. 58, 60-61]. Это тем более очевидно, что подкрепляется монгольским источником [17, с. 16]. Л. Гумилев, ссылаясь на источники, также отмечал, «... что род Бортэ-чино прекратился на Добун-Мэргэне и, следовательно, к Чингис хану отношения не имеет» [6, с. 97]. Родственники Кабул хана, прадеда Чингис хана, от которого происходил род кыятов, у Рашид-эддина обозначены тюркскими терминами [18, с. 35]. Вообще у Рашид-эддина при описании рода Чингис хана, его предков встречается очень много тюркских терминов [18, с. 8, 19, 23, 35, 37, 43, 45]. Вместе с тем, в тексте «Сборника летописей» Рашид-эддина имеются двуязычные термины, которые могут свидетельствовать о двуязычии тюркских племен Монголии (т.е. татар или иначе китайских тюрков) [18, с. 19].
Этот же автор писал о роде «кыят», что «… большинство этого племени находится в Дешт-и-Кипчак у Токтая, - и что, - эмиры их многочисленны и пользуются значением…» [18, с. 46]. Как видим, род Чингис хана связывается с тюркоязычными кыпчаками и их территорией, современным Казахстаном. Известный исследователь С. Ахинжанов, ссылаясь на Б. Кумекова, как бы продолжал мысль Рашид-эддина и отмечал, «... что у кыпчаков издревле была тесная связь с народом татар Чингис хана и его домочадцами – и что – по большей части кыпчаки роднились с татарами по женской линии, ... поэтому Чингис хан считал кыпчаков однородцами» [26, с. 142-143]. Современный исследователь Батыршаұлы Бақытты, повествуя о мамлюкских султанах Египта, также пишет об этническом родстве кыпчаков и татар [27, с. 138-139]. В. Бартольд отмечал, «... что Берке выдал свою дочь за султана Бейбарса, от – которого – родился первый преемник Бейбарса, Саид хан Мухаммед» [28, с. 135].
Что касается языка общения великого императора, то, например, по мнению В. Васильева «…сам Чингисхан не говорил языком, который мы ныне называем монгольским (так, например, многие собственные имена: Чингис, Угэдэй, Тэмучэнь, Мухури и др. принадлежат к неизвестному языку), но дав имя и своим подданым и их языку, переменил свой язык на язык большинства» [7, с. 129]. С. Кляшторный и Т. Султанов утверждают о знании Чингис ханом тюркского языка [11, с. 185]. На наш взгляд, нет никакого сомнения в том, что род Чингис хана кият-борджигин как наследник Бодончар каана был тюркским. Другое дело, что он, как отмечает исследователь Зардыхан Қинаятұлы, был уже омонголенным потомком Бортэ Чино, также выходца из тюркского племени [8, с. 185]. На наш взгляд, Чингис хан был окитаенным, или иначе оманьчжуренным тюрком, т.е. татарином.
Как и имя Тэмуджин (от тюркского «темір - железо», при рождении Чингис хан, якобы был уложен в железную люлъку [17, с. 22]), его каганский титул исследователи производят из тюркского языка. Так, С. Уолкер отмечал, что «европейскими же историками имя его (Чингис хана – автор) писалось по-разному: Женчискан – у Гобиля, Женгизкан – у Де-Гиня, Женжис – у Вольтера,… Дженгиз – у Дугласа…» [29, с. 310-311]. Татарский писатель XIX века Хальфин называл великого татарского императора Дженгиз ханом и отмечал, что последний «дал каждому из своих беков тамгу, птицу, дерево и клич…» [28, с. 12-13].
Итак, «... объединить в одно государство все единокровные народы - от тюркских племен… бассейна р. Ляо до мадьяр дунайской равнины, ... связать между собою цивилизации восточную и западную… и «железом и огнем» довести ее до конца суждено было в XIII веке Чингис хану» [4, с. 35].
В заключение отметим, что научному тюркскому миру, в первую очередь, Казахстану как наследнику Улу Улуса (Золотой Орды) необходимо вернуть имя великого полководца и государственного деятеля эпохи средневековья Чингис хана и официально признать его тюркское происхождение. В год 550-летия образования Казахского ханства приобретает особую актуальность проблема возрождения статуса таких исторических личностей мирового значения, как Чингис хан, Джучи хан, от которых ведут свою родословную казахские ханы. Это важно в целях роста национального самосознания современных тюркских народов и их дальнейшей консолидации во благо их духовного и культурного процветания.
Список литературы
1. Н.Я. Бичурин (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. А.: «Жалын», 1998. Т. 1.
2. Ч.Ч. Валиханов. Собрание сочинений в пяти томах. Т. 1. А.: АН КазССР, 1961. Киргизское родословие.
3. История казахской государственности (древность и средневековье). А.: «Адамар», 2007.
4. Эренжен Хара-Даван. Чингис-хан как полководец и его наследие. А.: «Крамдс-Ахмед Яссауи», 1992.
5. Мэн-да Бэй-лу (Полное описание монголо-татар). Пер. с китайского Мункуева Н.Ц. М., 1975.
6. Лев Гумилев. Поиски вымышленного царства. Легенда о “государстве пресвитера Иоанна. М.: «Айрис Пресс», 2004.
7. История и древности восточной части Средней Азии от 10 до 13 века. В. Васильева. СПб.: в типографии Императорской АН, 1857.
8. Зардыхан Қинаятұлы. Шыңғыс хан. А.: «Орда», 2008.
9. Ислам Қабышұлы. Тұран әлемі. А.: «Санат», 2007.
10. Лев Гумилев. Хунну. Хунны в Китае. М.: «Айрис Пресс», 2003.
11. С.Г. Кляшторный, Т.И. Султанов. Казахстан: летопись трех тысячелетий. А.: «Рауан», 1992.
12. Рене Груссе. Империя степей. История Центральной Азии с древности до XIII в. А.: «Санат», 2003.
13. В.В. Бартольд. Сочинения. Т. 5. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 1968.
14. С.К. Ибрагимов, В.С. Храковский. М. Кашгарский о расселении племен на территории Казахстана в 10 в. // Вестник АН Каз. ССР. № 11, 1958.
15. Б.Е. Кумеков. Государство кимаков 9-11 в.в. по арабским источникам. А.: «Наука», 1972.
16. Г.Ф. Миллер. История Сибири. Т. 1. М-Л.: Изд. АН СССР, 1937.
17. Лувсанданзан. Алтын шежіре / монгол тілінен ауд. А. Мауқараұлы. А.: «Өнер», 1998.
18. Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 2. М-Л.: изд. АН СССР, 1952..
19. Библиотека восточных историков, издаваемая И. Березиным. Т. 3. Ч. 1. История Абуль-Гази. Казань, 1854.
20. История Казахстана в пяти томах. 1 том. А.: «Атамұра», 2010.
21. Манаш Қабашұлы Қозыбайтегі. Ата тарихы туралы сыр // Қазақстан Республикасы ұлттық ғылым академиясының хабарлары. 1993, № 1.
22. Қазақтың көне тарихы. Арап қарпінен көшірген - Мұратхан Қани. А.: «Жалын», 1993.
23. В.В. Бартольд. Сочинения. Т. 1. Туркестан в эпоху монгольского нашествия. М.: изд. Восточной литературы, 1963.
24. Л.Н. Гумилев. Древние тюрки. М.: «Товарищество Клышников-Комаров К», 1993.
25. История монголов по армянским источникам. Вып. 2. Пер. и объяснения К.П. Патканова. СПб.: тип. Императорской АН, 1874.
26. С.М. Ахинжанов. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана. А.: «Наука», 1989.
27. Батыршаұлы Бақытты. Мысыр мәмлүк мемлекетінің Дешті-Қыпшақпен байланыстары. XIII-XV ғғ. Зерттеу. А.: «Экономика», 2005.
28. В.В. Бартольд. Тюрки. 12 лекций по истории турецких народов Средней Азии. А.: «Жалын», 1998.
29. Уолкер С.С. Чингиз-хан. Ростов-на-Дону: “Феникс”, 1998.
official channel of the Institute