Институт истории государства

К ВОПРОСУ О ПОГРАНИЧНО-КАРАУЛЬНОЙ СЛУЖБЕ
В ЧИНГИЗИДСКОЙ МОДЕЛИ ВОЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

Кушкумбаев А.К. Евразииский национальный
университет им. Л.Н. Гумилев

В военной системе исключительно важное стратегическое и оперативно-тактическое значение отводилось организации караульных команд и сторожевой службы отвечающей за полевую разведку, безопасность маршевого движения войсковых частей, охрану походного стана, некоторые военно-хозяйственные вопросы и т.д. Своевременное оповещение о приближении неприятеля, добыча текущей военной информации для командного состава войска имело очень существенную значимость, как в условиях степного театра войны, так и в боевых действиях на территории противника, большая часть пространства которого состояла из оседло-земледельческой зоны.

Организация погранично-караульной службы тесно с понятием «караул» (хараул). Само слово «караул», по всей видимости, является по происхождению тюркским (или в широком смысле восточным), пришедшим в русский язык от азиатских (степных, кочевых) народов. В толковом словаре В.И. Даля под термином «караул» дается значение стражи вообще, людей специально приставленных для обереженья чего-либо, отсюда и производные - страж, сторож, часовой [6, с. 91]. В терминологии военного дела выделяют караул военный, т.е. команды, выставляемой для хранения чего-либо, или особый порядок службы. Кроме того, в организации армейских частей как в прошлом, так и сейчас выставлялись военные караулы при лагерном квартировании охранявших расположении войск, которые назывались лагерные, задние, полевые, бивачные и т.д. [6, с. 266-267].

По информации «Сокровенного сказания» объединенные силы Чингиз-хана и Ван-хана двинувшиеся навстречу войску Чжамухи отрядили в передовую разведку несколько подразделений. «Эти разведчики выставили от себя постоянный караул, подальше вперед, на урочище Энегенгуйлету. Еще дальше – другой постоянный караул на Гекчере. И еще дальше, на урочище Чихурху, – третий постоянный караул». По достижении разведки урочища Уткия «с караула на урочище Чихурху прибежал вестовой и сообщил о приближении неприятеля». В ходе встречного движения был захвачен язык, который после допросов пояснил, что передовые части противника находятся вблизи, во главе которых находятся четыре военачальника [20, с. 54-55]. Из этих данных можно понять, что выставление передовых постоянных караулов в сторону вероятного местонахождения врага и их расположение на значительном расстоянии было обычной практикой во время походов.

Интересно, что монгольский порядок выставления дальних караулов по направлению к территории противника сохранялся вплоть до позднего средневековья и нового времени. Например, российский посланник капитан И. Унковский ехавший в 1722 г. с посольской миссией к джунгарскому хану Цэван-Рабдану периодически в пути следования встречал передовые джунгарские дозоры, которые были выдвинуты довольно далеко от их кочевий [15, с. 20, 23, 33, 39].

Как правило, сражения начинались после встречи дозорных частей войск. Осенью 1182 г. (год Собаки) войско Ван-хана и Чингиз-хана выступили против найманов и военной коалиции из степных племен созданных ими. В ходе своего движения они «выставили свой сторожевой пост [караул] в местности по имени Чэкэчэр и Чиу[р]кай. Один из дозорных вернулся назад из упомянутой местности и уведомил о приближении войска найманов» [16, с. 121].В очередном походе союзного монголо-киреитского войска на найманского Буюрук-хана (Гучугудун-Буирух-хан) во время преследования отступающего неприятеля захватили в плен нойона Едитублуха (Еди-туклук по Рашид ад-Дину «значит человек, который ведает семью знаменами»), находившемся «в караульном охранении» и теснимого в свою очередь монгольским караульным отрядом [20, с. 64].

В параллельном тексте Рашид ад-Дина об этом событии есть пояснение, что дозорные у монголов назывались «каравули» [16, с.112]. Найманы, по-видимому, в последующих войнах с монголами учли предшествующий военный опыт и стали заранее выдвигать свои усиленные караульные отряды. В 1204 г. (год Мыши), сорокопятитысячное монгольское войско достигло местности Сари-кеере «где в истоках Канхархи оказался уже Найманский караул. Начались столкновения караулов», в ходе которого победа первоначально досталась найманам [20, с.85]. Можно даже сделать вывод, что передовые найманские части и числено и в военно-техническом отношении превосходили монгольские. Кучлук, отвергнув «трусливый» план своего отца хана Таяна по заманиванию монголов в глубь территории решил атаковать всеми имеющимися силами неприятельские позиции. Как в наступлении так при обороне кочевники всегда выдвигали на передний край караульные отряды. «Приближение Найманов заметил Чингис-ханов дозор и тотчас послал ему извещение. Чингис-хан выступил против Найманов со словами: «Ведь и вреда же бывает от многих так много; а от немногих – немного!» Наши, - указывает автор сказания, - погнали неприятельский караул» [20, с.87-88].

Преследование противника также осуществлялось с помощью караульных подразделений. Двигаясь по следам разгромленного меркитского государя Токтоа-беки монгольские патрульные дозоры и «передовые части войска неожиданно наткнулись на племя ойрат», во главе с их предводителем Кутукэ-беки» [16, с. 151-152]. Иоанн дель Плано Карпини хорошо знакомый с монгольской тактикой давал настоятельный совет в своем отчете направлять во все стороны лазутчиков, т.к. татарские отряды могли появиться «сзади, справа или слева» [12, с. 63].

Марко Поло, продолжительное время прослуживший в монгольском государственном аппарате империи Юань пишет о этой стороне военного дела монголов: «Когда рать идет за каким-либо делом по равнинам или по горам, за два дня перед тем отряжаются вперед двести человек разведчиков, столько же назад и по стольку же на обе стороны, то есть на все четыре стороны, и делается это с тем, чтобы невзначай кто не напал» [9, с. 82]. Российский военный теоретик А.А. Свечин, написавший фундаментальный труд по всемирной истории развития военного искусства особо подчеркивал работу монгольской караульной системы. «Сторожевая служба (у монголов – А.К.) была организована превосходно и основывалась на выделении — иногда на несколько сот верст вперед — сторожевых конных отрядов и на частом патрулировании — днем и ночью — всех окрестностей» [19, с. 139].

В содержательном сочинении И. Барбаро «Путешествие в Тану и Персию» имеется очень подробная характеристика походного марша золотоордынского войска. При этом стоит обратить внимание, на то, что автор узнал о движении татарского воинства хана Кичи-Мухаммеда к стенам города за месяц до их подхода, т.к. «начали приближаться к Тане отдельные сторожевые разъезды; разъезд состоял из трех или четырех юношей на конях, причем каждый [всадник] имел еще одну лошадь на поводу». Численность этих конных разъездов варьировалась от небольших групп от 4 до 10-20 и от 50 до 100 воинов, «в полном вооружении» двигавшихся «от своих людей на расстоянии добрых десяти, шестнадцати, а то и двадцати дней пути» [3, с. 141-142]. Данные сторожевые разъезды (хабаргири) посланные вперед занимались разведкой пути, по которому пройдет главное войско. Более чем вероятным представляется, что небольшие конные разъезды высылались по всему фронту походного маршрута, вслед за которыми шли усиленные сторожевые отряды от 100 и более воинов. Основное войско в определенном заданном темпе располагалось по ходу маршрута как бы в тылу и получало все необходимые сведения через налаженную патрульно-караульную (сторожевую) систему. Ордынские сторожевые группы «двигались впереди него (т.е. войска – А.К.) по восьми разным направлениям, чтобы со всех сторон разузнавать о возможной опасности, находясь в отдалении от него на много дней пути и действуя соответственно его нуждам» [3, с. 147]. В ходе ночного патрулирования всем караульным давался уран – специальное секретное слово, для отличия своих войск от других.

Военный стан центрально-азиатских номадов всегда охранялся целой сетью караульных воинов окружавших укрепление в установленном порядке и конными дозорами расположенными достаточно далеко от бивака. А. Контарини рассказывая о своем путешествии по землям Золотой Орды, точно подметил, что «ночью мы неизменно были как в крепости, боясь возможного нападения, и постоянно выставляли три охраны — одну справа, другую слева, а третью спереди» [10, с. 225].

Отсутствие дозорных частей в условиях войны могло привести к катастрофическим последствиям. Так войско великого каана Хубилая в 1287 г. выступило на подавление бунта Наян-нойона, потомка младшего брата Чингиз-хана – Отчи-нойона (Тэмугэ), и незаметно подошло к военному лагерю мятежников. Это случилось из-за того, что предводитель «Наян в своем шатре спокоен и уверен, что некому напасть на него; потому что был спокоен, не велел он и стана сторожить, и не было стражи ни впереди, ни назади». Разгром армии Наяна был полным [9, с. 92].

Довольно эффективно караулы выполняли свои дозорные функции при отходе войск. Чингиз-хан, получив предупреждение от Бадая и Кишлиха, о готовящемся коварном нападении кереитов на монгольский лагерь и спешно, оставив все тяжелое имущество, он ушел в направлении Мау-ундурских гор, где «оставил позади себя заслон и расположил караул под начальством Урянхадайского Чжельме-гоа, на которого полагался вполне, а сам двинулся далее» [20, с. 69].

Командующий монгольским войском Толуй, приняв план отступления в одной из военных операций против Цзинь, приказал Тукулку-Чэрби (младший брат Боорчи-нойона) с тысячным отрядом конников идти в тылу и быть в качестве сторожевого охранении [17, с. 23].

В известной битве на р. Калка русские полки Мстислава Мстиславовича Галицкого и половцы перейдя Днепр вброд, разбили встречные сторожевые монгольские отряды выставленные далеко вперед. По данным летописных источников русские и половцы восемь дней гнались за отступавшими летучими монгольскими караулами. Половецкий сторожевой отряд Яруна столкнулся, прежде всего, с монгольскими дозорами [13, с. 221]. По рассказу Утемиша Хаджи четыре эля - ранее принадлежавшие Токтамыш-оглану – ширин, барин, аргун и кыпчак, испытывая постоянные насилия со стороны Урус-хана и его приближенных, решили тайно отделиться от Улуса и бежать. Во время бегства позади себя, для того, чтобы предупредить неожиданное нападение с тыла, предводители откочевки выделили отряд караула. Через некоторое время «на закате прискакали караульные этого [бежавшего] эля, увидев [вдали облако] пыли, [поднятое отрядом Урус-] хана» [21, с. 116]. Это позволило им заблаговременно приготовиться к отражению атаки.

В одном эпизоде о жизни Берке (1257-1266 гг.) говорится о сражении с войсками хана Хулагу недалеко от побережья Каспийского моря. До начала боя высылались боевые караулы (сторожевые отряды), которые, поднявшись на естественные возвышенности (холмы, бугры) должны были определить местонахождение и сторону направления движения и численность неприятеля, обозреть место предстоящей битвы [21, с. 98].

При приближении войска Тимура к расположению отрядов Токтамыша эмир Ику-Тимур двинувшийся по «высочайшему указу» вперед «увидел отряд неприятельского войска, стоявший на вершине холма и наблюдавший, и тотчас же отправил против него несколько решительных людей и отважных рубак. Заметив их движение, неприятели, отступая, спустились с холма, а те взошли на верхушку холма на место не-приятелей». При этом «сторожевые посты неприятельской армии показывались ежедневно» [7, с. 317, 319, 320].

Караульные авангардные части иногда играли ведущую роль в военных действиях. Тимур при вторжении войск Токтамыш-хана назначил в сторожевые караульные отряды своих приближенных - Тимур-Кутлуг-оглана, Сунджек-бахадура и Осман-бахадура. «Как только сторожевые отряды их (вра¬гов) стали лагерем, победоносное войско тотчас село на коней, сделало на них ночное нападение, большую часть их перебило, а остальные бежали и, возвращаясь, перешли через реку Арс» [22, с. 219].

Монголы на крайних пределах завоеванной территории для поддержания политического контроля создали пограничную структуру, состоявшую из застав, постов сторожевого охранения. Папский посол Плано Карпини покинув русские земли сразу по прибытию к г. Канев в приграничном районе (своеобразной буферной зоне – термин, предложенный В.Л. Егоровым) начал встречать передовые монгольские посты, находившиеся «под непосредственной властью Татар» и их военачальника Коренцы [12, с.67-68]. На татарских дозорах ему давали лошадей и провожатых до другого селения. На одной из татарских застав европейский путешественник был задержан, т.к. монголы после его расспросов «предварительно послали к вышеназванному вождю вестника на быстром коне, чтобы передать ему те слова, которые мы им сказали» [12, с. 69]. Монгольская система пограничных застав сильно напоминает ямскую службу, действовавшую на территории империи.

Монгольская традиция выставления караульных дозоров на путях вероятного вторжения противника, видимо, перешла и к созданию системы раннего оповещения нападений и в русских княжествах. В Никоновской летописи говорится: «Въ пределехъ Черленаго Яру и въ караулехъ возле Хопоръ до Дону князь велики Олегъ Ивановичь съ пронскими князи и съ муромскимъ и козельскимъ избиша множество Татаръ, и царевичя Маматъ-Салтана яша и иныхъ ординских князей поимаша» [14, с.184]. Если дать краткий комментарий этому сюжету, то из текста можно заключить, что на дальних подступах к Москве по рр. Хопер и Дон находилась линия русских караулов, выдвинутая против Орды. Возможно, даже что это охранная цепь располагалась для скрытного наблюдения за неприятелем.

Для того чтобы избежать, или максимально минимизировать, имеющиеся риски на войне, наличные военные силы делились на несколько основных частей, одна из которых отвечало за обеспечение безопасности при походном движении, в бою и на отдыхе. В истории военного искусства они получили название сторожевые или охранные войска. Наличие таких специальных частей давало больше возможностей избежать попадания в засаду подготовленную неприятелем, защитить свои уязвимые стороны и не дать ему нанести внезапный удар по собственным боевым порядкам.

Роль сторожевой службы возрастало в период продолжительных военных кампаний особенно на неприятельской территории. Чингиз-хан, находясь в среднеазиатско-иранском регионе «ради надзора и охраны дорог на Газнин, Гарчистан, Забул и Кабул, послал Шики-Кутуку с несколькими другими эмирами, как то: Такачак, Мулгар, Укар-Калджа, Кутур-Калджа, с 30 тысячами людей в те пределы, чтобы они по мере возможности покорили те страны, а также были сторожевым войском [караул], с тем чтобы он сам и его сын Тулуй-хан могли свободно заниматься завоеванием владений Хорасана» [16, с. 221]. Помимо захвата перечисленных пунктов основной целью отправки большого сторожевого войска (фактически обсервационного корпуса) под общим руководством Шики-Кутуку было прикрытие тылов основных частей армии занятых завоеванием отмеченного района.

В 1245 г. Плано Карпини проходивший русские земли южнее Киева в районе Канева встретил на своем пути первые пограничные владения монголов управлявшиеся монгольским военачальником Коренцой (Курумиши – предположительно третий сын Орды), являвшийся «господином всех, которые поставлены на заставе против всех народов Запада, чтобы те случайно не ринулись на них неожиданно и врасплох; как мы слышали, этот вождь имеет под своею властью шестьдесят тысяч вооруженных людей» [12, с. 69]. Эта информация фактически полностью совпадает со сведениями б. Бенедикта, который называет г. Канев западным плацдармом татарского войска [23, s.10]. Даже если критически отнестись к предложенной численности передового монгольского войска на западе – «60 000», то не вызывает никаких сомнений задача этой боевой единицы – функция сторожевого отряда для обеспечения защиты от неожиданного нападения с этой стороны.

Такую же задачу выполняла «сторожевая рать» под командованием внука Шибана, сына Балакана – Токтадая (Муртад-Токтадай, Тама-Токдай), зимние стойбища которого располагались «около реки Терека, у Дербенда» [16, с.74]. Этот ударный корпус ордынской армии дислоцировался здесь постоянно и был сосредоточен против конкретной цели - Хулагуидского Ирана. Еще со времен правления Берке Дербентское ущелье (или иначе «Железные Ворота»), перекрывавшие основные пути между двумя государствами, были поручены «охране знатного эмира» [1, с. 164]. Послы хана Токты направленные к правителю Ирана Газан-хану, хвастливо говорили ему, желая подчеркнуть военную мощь Золотой Орды, что «начиная от пределов Крыма и Каракорума до окрестностей Дербенда, 10 туманов с лишним сторожевых войск нашей армии стоят так, что шатер прилегает к шатру и канат [шатровый] цепляется за канат» [4, с. 166]. Именно из этого опорного пункта южных рубежей Золотой Орды осуществлялись все нападения Джучидов на Ильханидов в XIII-XIV вв. [см. 11, с. 188].

Наследник Хулагу – Абага-хан, став полновластным властителем, в первую очередь, направил войска для охраны границ. «Прежде всего он послал своего брата Юшумута в Дербент, Ширван и Муган до Алтана, чтобы он охранял те пределы от врага, а другого брата Тубшина он тоже назначил с полночисленным войском в Хорасан и Мазендеран до берегов Амуйе» и т.д. [18, с. 67]. Абага, враждуя с чагатаидом Бараком, выслал «своего сына Аргона с великой конной ратью в страну Сухого древа, к самой реке Ион (т.е. р. Амударье – А.К.); и там он жил со своим войском, сторожил землю, чтобы царь Кайду не разорял их. Жил Аргон со своей ратью в этих равнинах Сухого дерева, охранял кругом много городов и замков» [9, с. 197]. Аналогично поступил и Аргун, воцарившись на ильханском престоле, и отправил «сына Казана с тридцатью тысячами всадников к Сухому древу, то есть в эти страны, стеречь и охранять своих людей и свои земли» [9, с. 205]. Таким образом, охране и безопасности своих владений правители монгольских улусов уделяли первостепенное значение.

Сторожевые войска принимали на себя весь основной удар в начале войны. Войско египетских мамлюков многократно превосходило сторожевые монгольские отряды Кит-Буги-нойона и в сражении при Айн- Джалуте 1260 г. потерпело поражение [8, с. 233-234]. Осенью 1308 г. (708 г.х.) произошло крупное военное столкновение между передовыми частями войска Токты и ильхана Ирана Улджейту в пограничном районе. Вот как об этом сообщает летопись Рукн ад-дина Байбарса: «сторожевой пост их, отряженный на границу их владений, встретил сторожевой отряд Токты, [находившийся там] для охранения своих земель; между ними произошло столкновение и одни напали на других. Понесли поражение сторожевые Харбенды (уничижительное прозвище Улджейту - А.К.) и потерпели поражение великое. Спаслись из них только немногие. Это-то и помешало им двинуться дальше» [2, с. 109].

Монгольская погранично-сторожевая службу можно представить следующим образом: вся структура состояла из множества высланных в сторону предполагаемого противника застав, местных постов и дозоров, конных разъездов, которые могли располагаться как в стационарном, так и мобильном состоянии. Для военной стратегии кочевых народов было характерно выдвижение т.н. сторожевых (если ли точнее охранных) войск дислоцируемых на важных географических направлениях и исполнявших сторожевую службу. В золотоордынской системе защиты геополитических рубежей особое место занимали пограничные земли – Дербент (северокавказский регион) и Хорезм (среднеазиатский район) имевшие геостратегическое значение, где постоянно находились «сторожевые рати» ордынцев выдвинутые против владений Хулагуидов и других политических противников. Можно сказать, что здесь проходили сторожевые линии, маркирующие государственные границы или их пределы. Одновременно это были военные пункты базирования золотоордынских войск занимавших оборону при нападении врага и концентрировавшихся в случае вторжения на территорию сопредельных чингизидских улусов-государств.

Список литературы

1. (аз-Захиби) «Из летописи аз-Захиби» // История Казахстана в арабских источниках. (СМИЗО Т.I) Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из арабских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном. Подг. к нов. изд., введ., доп. и комм. Б.Е. Кумекова, А.К. Муминова. – Алматы: «Дайк-Пресс», 2005. Т.1. – С. 162-167.

2. (Байбарс) «Из летописи Рукн-ад-дина Байбарса» // История Казахстана в арабских источниках. (СМИЗО Т.I) Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из арабских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном. Подг. к нов. изд., введ., доп. и комм. Б.Е. Кумекова, А.К. Муминова. – Алматы: «Дайк-Пресс», 2005. Т.1. – С.86-116.

3. Барбаро И. Путешествие в Тану и Персию // Барбаро и Контарини о России: К истории итало-русских связей в XV в. Вступ. ст., подгот. текста, пер., коммент. Е.Ч. Скржинской. - Л., 1971. С.113-161.

4. (Вассаф) «Из «Истории Вассафа» // История Казахстана в персидских источниках. (СМИЗО Т.II) Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном и обработанные А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным / Отв. ред. М.Х. Абусеитова. Пер. и доп. Подг. к нов. изд., введ., пер., комм., состав. указ. М.Х. Абусеитовой и Ж.М. Тулибаевой. – Алматы: «Дайк-Пресс», 2006. Т. IV. – С.161-178.

4. Военное дело. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона / Редактор-сост. И.Е. Арясов. – М.: «Вече», 2006. – 640 с.

5.Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т.- М.: Рус. яз., 1999. – Т.2.: И-О. - 779 с.

6. (Йазди) «Из Книги побед» Шараф ад-дина Йазди» // История Казахстана в персидских источниках. (СМИЗО Т.II) Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном и обработанные А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным / Отв. ред. М.Х. Абусеитова. Пер. и доп. Подг. к нов. изд., введ., пер., комм., состав. указ. М.Х. Абусеитовой и Ж.М. Тулибаевой. – Алматы: «Дайк-Пресс», 2006. Т. IV. – С.283-360.

7. Киракос Гандзакеци. История Армении. / Пер. с древнеар., пред. и коммен. Л.А. Ханларян. (Памятники письменности Востока LIII). – М.: «Наука», 1976. – 357 с.

8. (Марко Поло) Книга Марко Поло. Серия: Путешествия. Открытия. Приключения. – Алма-Ата: «Наука», 1990. – 352 с.

9. Контарини А. Путешествие в Персию // Барбаро и Контарини о России: К истории итало-русских связей в XV в. Вступ. ст., подгот. текста, пер., коммент. Е.Ч. Скржинской. - Л., 1971.С.188-235.

10. Костюков В.П. Улус Джучи и синдром федерализма // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. - 2007. - № 1. - С. 169-207.

11. (Плано Карпини) Джиованни дель Плано Карпини. История монгалов // Путешествие в восточные страны Пер. А.И. Малеина. – М.: Изд-во «АН СССР», 1957. - 270 с.

12. Повесть о битве на Калке, и о князьях русских, и о семидесяти богатырях (из Тверской летописи) // Сердца из крепкого булата: Сборник / Сост. Т.А. Соколовой. Предисл. Д.М. Балашова. Словарь, коммент. С.В. Ильинского. – М.: «Патриот», 1990. – С. 217-224.

13. ПСРЛ, Т. XI. Патриаршая, или Никоновская летопись.Ч.3. — СПб., 1897. — 254 с.

14. Посольство к зюнгарскому хунтайчжи Цэван-Рабтану капитана от артиллерии Ивана Унковского и путевой журнал его за 1722-1724 годы. – СПб., 1887. – 276 с.

15. Рашид ад-Дин Сборник летописей. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1952 б. Т.1. Кн.2. - 315 с.

16. Рашид ад-Дин Сборник летописей. - М.-Л.: «Изд-во АН СССР», 1960. Т.II. - 253 с.

17. Рашид ад-Дин Сборник летописей. - М.-Л.: «Изд-во АН СССР», 1946. Т.III. - 340 с.

18. Свечин А.А. Эволюция военного искусства. – М.: Академический Проект; Жуковский: Кучково поле, 2002. – 864 с.

19. «Сокровенное сказание». Пер. С.А. Козина. - Улан-Удэ: «Буряадай номой хэблэл», 1990. - 318 с.

20. (Чингиз-наме) Утемиш-хаджи ибн Маулана Мухаммад Дости. «Чингиз-наме» / Факсим., пер., транскр., текстол. примеч., исслед. В.П.Юдина. Коммен. и указ. М.Х. Абусеитовой. – Алма-Ата: «Гылым», 1992. – С.87-145.

21. (Шами) «Из “Книги побед” Низам ад-дина Шами» // История Казахстана в персидских источниках. (СМИЗО Т.II) Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном и обработанные А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным / Отв. ред. М.Х. Абусеитова. Пер. и доп. Подг. к нов. изд., введ., пер., комм., состав. указ. М.Х. Абусеитовой и Ж.М. Тулибаевой. – Алматы: «Дайк-Пресс», 2006. Т. IV. – С.205-247.

22. Mnich Benedykt odkrywa Wielki Step// Ryszard Badowski. Polscy piewcy Kazachstanu. Polonia, Kobylka. - "Wydawnictwo Diecezji Pelpliriskiej Bernardinum", 2004, (95 s.) - S.7-14.