Институт истории государства

ТРАНСФОРМАЦИЯ ОБЫЧНО-ПРАВОВЫХ НАКАЗАНИЙ КАЗАХОВ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА: ОТ АККУЛЬТУРАЦИИ К АДАПТАЦИИ

Момбаева Д.А. м.г.н.,
ЕНУ им. Л.Н.Гуцмилева

«Что это за африканский обычай, где наказание европеизировано? Питающие его корни больше не получают духовной пищи. Отменив божьи суды как одну из форм представления доказательств, ограничив дачу клятв на фетишах или Коране, не принимая во внимание сверхъестественные элементы, которые связывали с личностью судей, лишая вождей их судебной власти и призывая заседать в судах в качестве асессоров людей, которые больше не являются ни посвященными, ни вдохновенными представителями Африки, разве с помощью всего этого мы не выпотрошили обычай и не лишили его собственной сути?... Когда мы говорим, что судим в соответствии с обычаем, мы подразумеваем, что начинаем судить сам обычай в соответствии с Кодексом... Если вы ставите обычай в зависимость от вашего Кодекса, если вы его подразделяете на категории, вы социально убиваете коренное население. Вы воздвигаете красивые абстракции, в которых ваши подсудные обезличиваются. Вы поощряете тем самым уничтожение корней». Именно такой была реакция французского губернатора Р.Делавинетта, в 1931 г. на попытки редактирования обычаев Берега Слоновой Кости [1, с.200].

Какова же была ситуация немного раньше в другой мировой державе – Российской империи, как интерпретировались, трансформировались обычно-правовые наказания казахов и самое главное как, они адаптировались к российской судебной системе? На эти вопросы мы попытаемся ответить в данной статье.

Для начала необходимо отметить, что начиная со второй половины XIX века происходит процесс внедрения элементов системы наказания Российской империи в обычное право казахов. Этот процесс прививки чуждых элементов цивилизации традиционным обществам обрел в этнологии, а затем и в юридической антропологии название аккультурации. Правовая аккультурация, в понимании антропологов права, — это глобальная трансформация, которую испытывает одна правовая система от контакта с другой правовой системой, этот процесс предполагает использование различных по природе и силе воздействия средств принуждения [2, c. 55].

В различных империях правовая аккультурация шла разными путями: британцы, верные традициям общего права, стремились привнести в правовой быт колонизируемых народов новую судебную практику и приспособить местное обычное право к задачам эффективного административного управления; французы избрали более радикальный путь ломки старых традиций и норм придания правовому статусу аборигенов индивидуального характера, сводя к минимуму так называемые коллективные (племенные, общинные, клановые) права. Исламизация покоренных Халифатом, а позднее Османской империей, народов обеспечивала усвоение этими народами шариата [3, c.246-247].

Российское правительство основным инструментом аккультурации выбрало проведение реформ, через которые на жителей степи были распространены общие имперские законы. Данная политика началась еще в начале XIX века, так, в «Уставе о сибирских киргизах» от 22 июня 1822 г. уголовные дела решаются на основании общих государственных узаконений и по большинству голосов. [4, с. 380].

Рассматривая историю правовой аккультурации на примере обычно-правовых наказаний казахов, следует отметить, что активная деятельность в данном направлении происходит во второй половине XIX века. Уже в 1845 г. было издано Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, по которому определялась подсудность киргиз, различавшаяся по административному делению территории, которые они населяли. Более яркую картину данной политики можно проследить по Временным реформам 1867 – 1868 гг. и Положениям об управлении Туркестанского края и степных областей.

В Проекте положения об управлении Семиреченской и Сыр-Дарьинской областей от 11 июля 1867 г. были определены три рода суда: военный суд, суд на основании общих законов империи и народный суд. Для каждого суда были обозначены подсудные им преступления. В параграфе 133 были определены преступления, относящиеся к народному суду: «Все прочие уголовные дела, не подлежащие суду военному и суду по общим законам империи, в том числе баранта и убийство киргизов между собою, разбираются судом народным. Все иски и тяжбы туземцев между собою ведаются их народным судом» [5, с. 293].

Интересно, проанализировать примечание 2 к параграфу 133, в нем сказано: «По народным обычаям, у киргизов за убийство полагается уплата убийцею куна, т.е. вознаграждение семейству или родственникам убитого, в определенном биями размере. Для предотвращения возможности богатым, пользуясь материальным благосостоянием, совершать убийства из личной ненависти, предоставляется народному суду право приговаривать виновных, сверх куна – если будет признано нужным – к высылке в Сибирь на поселение. Приговоры эти приводятся в исполнение не иначе, как с утверждения генерал-губернатора» [5, с. 293]. Из этого следует, что вводя наказание в виде высылки в Сибирь, законодатели пытались способствовать постепенному внедрению форм наказания Российской империи.

Крупной реформой в судебной жизни казахов, а именно населения Туркестанского края, явилось - «Положение об управлении Туркестанского края» от 2 июня 1886 г., которое на законодательном уровне определило преступления и наказания казахов края [6, с.352]. Во втором разделе данного положения было представлено судебное устройство в Туркестанском крае. В общем положении было обозначено, что судебная власть принадлежит: мировым судьям, областным судам и Правительственному сенату. Серьезными изменениями в компетенции народных судов по реформе 1886 года было то, что в Туркестанском генерал-губернаторстве убийство и барымта теперь перешли под юрисдикцию русского императорского суда, и, таким образом, народные суды сузили компетенцию по очень важным статьям для казахских чиновников [7, с.20]. В третьей главе положения подробно дана схема работы народного суда: определяются виды преступлений, по которым судится оседлое и кочевое население, порядок выборов народных судей, организация чрезвычайных съездов, описываются виды наказаний за те или иные проступки. Несомненно, в данном положении правительством предпринимается попытка закрепления видов наказания по российскому судопроизводству в народном суде, которые были определены в реформе 1867 года. Так, по статье 217, данного положения, народный суд, в случае не примирения сторон, по делам о преступлениях и проступках, независимо определения вознаграждения за вред и убытки налагает на виновных следующие наказания: а) денежные взыскания не свыше трехсот рублей и б) заключение под стражу не свыше одного года и шести месяцев. Причем было сделано примечание, что денежные взыскания обращаются на устройство мест заключения. Далее, в статье 218 прописано: «Если, вследствие неисправимого дурного и вредного поведения подсудимого, народный суд признает наказание, которое он вправе назначить, недостаточным, то, определив оное в пределах своей власти, может ходатайствовать через областное правление, о высылке подсудимого из места жительства, по отбытии наказания» [6, c.369-370]. Необходимо отметить, что утверждение данных ходатайств зависело от генерал-губернатора, что способствовало подчинению народного суда чиновникам.

В положении подробно расписаны варианты, действия народных судей в случаях использования наказаний, предложенных правительством. Согласно статье 220, назначенное народным судом денежное взыскание, как личное наказание, в случае несостоятельности осужденного, заменяется арестом не свыше трех месяцев или отдачею, по распоряжению уездного начальника в общественные работы на этот же срок. Интересен тот факт, что правительство пыталось оказывать помощь в исполнении тех или иных видов наказания. К примеру, расходы по высылке осужденных народным судом принимались за счет казны [6, c.369-370].

Положение об управлении Туркестанским краем, можно сказать «выровняло» ситуацию в судебной жизни казахов, с принятием данного положения во всех генерал-губернаторствах в законодательном плане утвердились общие преступления подсудные российскому судопроизводству и народному суду. Свидетельством, окончательного распространения общих правил на территории казахской степи, является Положение об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областями от 25 марта 1891 г. В статье 101 определялось, что судебная, нотариальная и опекунские установления и народный суд в областях: Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской образуются и действуют на основании правил о судебном устройстве в Туркестанском крае с нижеследующими изменениями и дополнениями [8, с. 510]. Данные изменения и дополнения, касающиеся наказаний казахов, были обозначены в статье 108, где было определено, что лица, потерпевшие от преступлений, судимых на основании общих законов империи, и не заявившие при производстве уголовного суда иска о вознаграждении за вред и убытки, не лишаются права отыскивать такое вознаграждение в народном суде, на основании обычаев. Также, в статье 111, определялся порядок действий народных судей в случае денежного взыскания. Так назначенное народным судом денежное взыскание, в случае несостоятельности осужденного, заменяется арестом не свыше трех месяцев [8, с. 511]. В целом выше обозначенные дополнения и изменения не противоречат Положению 1886 года, в связи с этим можно заключить, что данная реформа была следствием унификационной политики Российской империи.

Таким образом, с середины XIX века российское правительство активно занимается правовой аккультурацией казахского общества, что впоследствии приведет к внедрению форм наказания российского судопроизводства в обычное право казахов.

Рассмотрев, на примере наказания, попытки правительства сблизить российское судопроизводство с казахским обычным правом, на законодательном уровне, необходимо проследить ситуацию, которая складывалась на территории степи, после принятия данных положений. Для этого обратимся к ереже, которые были приняты в различные годы в разных областях генерал-губернаторств и попытаемся проследить изменения, которые происходили в обычно-правовых наказаниях казахов.

Ознакомившись с ереже, в которых были использованы виды наказаний, которые более характерны для российского судопроизводства, можно сделать вывод, что основными видами наказаний, использующиеся в народных судах казахов, являлись денежные взыскания, заключение в тюрьму и ссылка. Так, в ереже на Кугалинском съезде, состоявшегося 8 сентября 1883 года, должностные и почетные лица Верненского, Капальского и Джаркентского уездов, посовещавшись, единогласно постановили, что если будет присужден по большим кунам скот, то стоимость лошадей считать по 10 рублей, так как дела трудные. Присужденный должен уплатить скотом или деньгами на этом съезде, но не откладывая на следующее время. Причем интересен тот факт, что на съезде определялась цена скота в деньгах, а именно: верблюды: пятилетние – 40 руб., четырехлетние – 35 руб., трехлетние – 30 руб. и по второму году – 25 руб. Лошади: пятилетние-15 руб., четырехлетние – 14 руб., трехлетние – 11 руб. и по второму году – 10 руб., рогатый скот: пятилетние – 11 руб, четырехлетние – 8 руб., двухлетние – 6 руб.. Бараны: четырехлетние – 4 руб., трехлетние – 3 руб., двухлетние – 2 руб. и 1 года – 1 рубль. Данный факт свидетельствует о тенденции расплачиваться деньгами за какое-либо преступление [9, с. 179].

В ереже, составленном на Чарском чрезвычайном съезде в мае 1885 г. указано: в статье 34 - за ослушание аульного старшины при исполнении им служебных обязанностей подвергать виновных штрафу до 5 руб. или аресту до 7 дней, по решению биев. В статье 33 - за беспорядки виновные подвергаются денежному штрафу или аресту по приговору управителя или по решению биев. В статье 38 было определено сверх имущественной ответственности виновные в воровстве подвергаются телесному наказанию до 60 ударов и аресту до 1 месяца, биям обязательно применять эти наказания. В статье 54 - за ложный донос на должностных лиц, виновные подвергаются аресту до 28 дней по приговору биев и возмещению понесенных и доказанных убытков [10, c. 200-203].

Постановление, принятое на Пишпекском чрезвычайном съезде Токмакского уезда подтверждает о распространении у казахов такого наказания как – ссылка. 6 марта 1884 года было решено следующее: по кражам должна производиться плата, если будет доказано о краже доказчиком или присягой, от одной до пяти скотин, присяга от десяточного до пятидесятка, если бы сколько не превышало иску, даже старшине не должны превышать: за кражу одной скотины – десять скотин, если у ответчика не хватит скота, тогда платят от десятка данного старшинства; если в волости за кражу скота не хватит скота и народ пожелает сослать в Сибирь, сделав приговор, тогда пострадавший получит только утерянное, и штрафа лишается, и также расходу. Если общество, пожелавшее сослать вора в Сибирь, выдает вора для ссылки в Сибирь до срока, назначенного биями для уплаты скота, то тогда потерпевший может получить только утерянное, а если общество таковое пожелает сделать по прошествии срока, то на таковое желание не обращаем внимания, владелец копии решения имеет право взыскивать присужденное полностью [11, c.183-185]

Ссылка назначалась не только за воровство, но и за убийства. Так, по ереже чрезвычайного съезда Верненского уезда принятого 24 октября 1891 г. было постановлено, что кун за убийство мужчин определяется в 200 лошадей, 4 верблюда, 100 баранов и еще 4 хороших лошади, по уплате сего скота ссылать в Сибирь на поселение, если у убийцы скота нет, то за него платили родственники [12, с.233].

Из вышеизложенных примеров видно как наказания, предложенные российским правительством, после активных внедрений в казахскую правовую жизнь, начинают использоваться в судебных практиках. Казахи адаптируются к сложившейся ситуации, начинают практиковать как обычно-правовые наказания, так и наказания, характерные для российского судопроизводства.

Говоря о наказаниях – денежном взыскании, тюремном заключении и ссылке, необходимо отметить, что данные виды наказаний, не получили большего применения в обычно-правовых наказаниях казахов, чем традиционные виды обычно-правовых наказаний. Интегрировавшись в судебные практики казахов, они не смогли вытеснить привычные для казахов меры наказания, а шли параллельно с другими, «традиционными» видами наказания казахов, являясь дополнением в наказании провинившихся.

Пример, вышеприведенного ереже, составленном на Чарском чрезвычайном съезде в мае 1885 г. тюремное заключение носит альтернативный вариант наказания, в статье 32 указано - за оскорбление родителей виновные подвергаются наказанию по усмотрению обиженных, но, применяясь к народным обычаям, за оскорбление мулл и почетных лиц взыскивается штраф в размере одной лошади с халатом до 1 девятки от лошади. Если оскорбление нанесено действием, взыскивается штраф в размере от 1 до 3 девяток. Если обиженный не пожелает взять штраф, то наказание заменяется арестом до одного месяца [10, с. 200].

Таким образом, несмотря на попытки правительства законодательно внедрить виды наказаний, практиковавшиеся в российском судопроизводстве и заменить обычно-правовые наказания казахов, начиная со второй половины XIX века, казахи адаптируются к сложившимся условиям, начинают практиковать как обычно-правовые, так и российские виды наказания. Данная ситуация привела к появлению в казахской степи так называемого феномена «правового плюрализма».

Список литературы

1. Рулан Н. Юридическая антропология. Учебник для вузов. Перевод с франц. Ответственный редактор - член-корр. РАН, доктор юридических наук, профессор В.С.Нерсесянц. – М.: Издательство НОРМА, 1999. – 310 с.

2. Элементарные начала общей теории права: учебное пособие для вузов / под общей ред. д.ю.н., проф. В. И. Червонюка. — Право и закон, М.: Колос, 2003. — 544 с.

3. Ковлер А.И. Антропология права: Учебник для вузов. – М.: Издательство НОРМА, 2002. – 480 с.

4. Устав о сибирских киргизах // Древний мир права казахов. Материалы, документы и исследования. V том. / руководитель тома С.З.Зиманов. – Алматы: Жеті жарғы, 2005. – С. 366-387.

5. Временное положение об управлении Семиреченской и Сыр-Дарьинской областей // Материалы по истории политического строя Казахстана. Том 1. – Алматы: АН КазССР, 1960. – 442 с.

6. Положение об управлении Туркестанского края // Материалы по истории политического строя Казахстана. Том 1. – Алматы: АН КазССР, 1960. – 442 с.

7. Джампеисова Ж.М. Казахское общество и право в пореформенной степи: Научное издание. – Астана: ЕНУ им. Л.Н.Гумилев, 2006. – 269 с.

8. Положение об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областями // Древний мир права казахов. Материалы, документы и исследования. V том. /руководитель тома С.З.Зиманов. – Алматы: Жеті жарғы, 2005. – С. 500-518.

9. Ереже на Кугалинском съезде. // Древний мир права казахов. Материалы, документы и исследования. V том. /руководитель тома С.З.Зиманов. – Алматы: Жеті жарғы, 2005. – С. 179-180.

10. Ереже, составленное на Чарском чрезвычайном съезде // Древний мир права казахов. Материалы, документы и исследования. V том. / руководитель тома С.З.Зиманов. – Алматы: Жеті жарғы, 2005. – С. 196-207.

11. Постановление на Пишпекском чрезвычайном съезде. // Древний мир права казахов. Материалы, документы и исследования. V том. /руководитель тома С.З.Зиманов. – Алматы: Жеті жарғы, 2005. – С. 183-186.

12. Ереже (постановление) чрезвычайного съезда Верненского уезда // Древний мир права казахов. Материалы, документы и исследования. V том. /руководитель тома С.З.Зиманов. – Алматы: Жеті жарғы, 2005. – С. 232-234.